Японцы о монгольском вторжении

Современники о монголах. А было так, что в 1268, 1271 и 1274 гг. хан Хубилай (Кублай-хан), император Китая, раз за разом посылал в Японию своих посланцев с незавуалированным требованием: выплачивать ему дань! Отношение у японцев к Китаю было в то время подобно отношению младшего брата к старшему. И неудивительно, ведь все лучшее в Японии пришло туда именно из Китая – чай и письменность, военное искусство, законы и религия. Существовало мнение, что Китай – это великая страна, достойная всяческого уважения и восхищения. Сегодня неизвестно, какими словами и на каком языке посланцы Хубилая объяснялись с японцами, но несомненно, что иметь дело им пришлось не только с придворными императора, но и с самураями из бакуфу – этого нового и амбициозного военного правительства Японии. Но амбиции амбициями, но у бакуфу не было ни малейшего опыта в международной дипломатии, да и откуда бы он у него взялся? Кроме того, о событиях в Китае самураи из бакуфу знали лишь со слов буддистских монахов, бежавших с материка от монголов. Камакурский сёгунат относился к ним весьма благосклонно, некоторые из этих беглецов даже сделали в Японии очень даже приличную карьеру, но… был ли этот источник информации о монголах в достаточной степени объективным, или же он представлял собой рассказы о «дикарях верхом на мохнатых лошадках»? И что могли рассказать монахи-буддисты о военной силе монголов? Что ж, известно, что основатель японской школы нитирэн считал, что монгольское вторжение в Китай – это признак мирового упадка. То есть скорее всего и бакуфу считало именно так и потому недооценивало силы монголов.

Осень 1274 г. Такэнага Суэаки сражается с монголами в ходе их первого вторжения. Его конь ранен стрелами и пугается взрывов. Такая тактика была столь необычной для самураев, что их застали врасплох, но затем они все-таки научились как противостоять своему противнику. («Мёко сюрай экотоба», музей Кунайтё, Япония)

Начало первого вторжения

Аристократам при дворе императора в Киото было привычно подчиняться могущественному Китаю, по крайней мере они были готовы к этому морально. Поэтому они хотели согласиться на требования монголов и заплатить им дань, однако молодой регент Ходзё Токи-мунэ решил, что следует отказаться. Он обратился к самураям с призывом забыть распри и защитить страну от вторжения. Начали с того, что на севере острова Кюсю поставили сторожевые посты. Ну, а Хубилай решил, что просто так он этого своеволия не оставит и приказал корейцам построить 900 кораблей, поскольку посуху вторгнуться в Японию было невозможно. Приказано – сделано. Корабли были построены, и в октябре 1274 года монголы отправились воевать за море.

Самураи Такэнага Суэаки устремляются на врага. («Мёко сюрай экотоба», музей Кунайтё, Япония)

О том, что в это время в Японии начинается сезон тайфунов, они даже и не подозревали. Сначала они высадились на острове Цусима, лежавшем как раз на полпути между Кореей и Кюсю, а затем и на лежавшем неподалеку от побережья Японии острове Ики. В боях с захватчиками погибли два военачальника, Сё Сусэкуни и Тайрано Кагэтака, бывшие приближенными местного губернатора и отряды местных самураев.

Руины береговых укреплений в заливе Хаката на Кюсю. В древности их протяженность превышала 20 км. В одних местах укрепления возводили только из камня, в других пространство между двумя каменными стенами заполняли песком.

Затем монголы достигли залива Хаката на севере Кюсю и высадились там на берег. Там их встретили воины совершенно непривычного им вида. Причем битва началась с того, что из их рядов шеренги выехал молодой всадник, что-то громко им прокричал, непонятно зачем пустил громко засвистевшую стрелу (кабура или кабурая – «свистящая стрела» начала битвы) и в одиночку бросился на монголов. Естественно, что те тут же расстреляли его из луков, понятия не имея о том, что по самурайским правилам битву должен начать один воин, который объявлял врагам свое имя и заслуги своих предков и выпускал «свистящую стрелу». Возможно когда-то это был и монгольский обычай. Ведь японский язык относится к алтайской языковой группе. Но только было это уже так давно, что «новые монголы» о нем совсем забыли.

Изображение монгольских воинов из «Мёко сюрай экотоба» (оригинал). Как видите, из присутствующих на нем 17 воинов металлические доспехи из пластинок имеют лишь три человека. Остальные одеты в длиннополые «халаты» и островерхие войлочные шапки. Щиты ростовые, явно плетеные. И не все они всадники. Пехоты больше. Следовательно, многие из них корейцы, а монголов на конях не очень-то много.

Этот же рисунок с прорисовкой деталей.

«Слишком рациональные монголы»

По мнению самураев, монголы сражались, говоря нашим языком, «слишком уж рационально», что было недостойно славных воинов, имевших столь же славных предков. Самураи уже привыкли к соблюдению весьма строгих правил поведения воинов на поле боя, а тут?.. Монголы вступали в бой не по одному, а сразу многочисленными отрядами, никаких одиночных поединков не признавали, но также демонстрировали абсолютное презрение к смерти и убивали всех, кто вставал у них на пути. Самое ужасное, что они применяли взрывающиеся снаряды, взрывы который страшно пугали самурайских коней и вносили панику в их ряды.

Монгольский шлем с наушами из Музея монгольского вторжения в Генко, Япония. Вес 2 кг.

Самураи острова Кюсю понесли большие потери и отошли от берега к городу Дадзайфу, являвшемуся административным центром Кюсю, и здесь укрылись в древней крепости, ожидая подкреплений. Но и монгольским военачальникам победа далась столь высокой ценой, что они задумались. К тому же если монголы сражались традиционно отважно, то корейцы, которых также набрали в армию, старались всячески уклониться от боя, и было очевидно, что полагаться на них нельзя. Поэтому они решили не рисковать и, опасаясь ночной контратаки, вернулись на свои корабли. Ну, а ночью разразился сильнейший ливень, начался сильный шторм и закончилось все это тем, что когда на следующее утро разведчики-самураи вышли на берег, то в бухте они не обнаружили ни одного монгольского корабля. Считается, что завоеватели потеряли тогда 200 кораблей и 13500 воинов, то есть практически половину войска. Ну, а оставшиеся в живых… убрались подобру-поздорову обратно.

Монгольский шлем, аналогичного типа. (Исторический музей в Генко, Япония)

Попытка второго вторжения

К 1279 г. монголы овладели еще и Южным Китаем, так что у Хубилай-хана появилась целая армия и значительная часть флота династии Сун. В Японию было отправлено новое посольство с требованием покорности, однако японцы его перебили. Монголы такого никому не прощали, поэтому Хубилай-хан тут же приказал китайцам построить еще 600 кораблей и готовить армию к выступлению против Японии. Ожидавший нового вторжения Ходзё Токимунэ приказал построить вдоль берега северной части острова Кюсю защитную стену. Строили ее из земли и камней, причем высота ее составляла 2 м, а ширина фундамента не более 3. Понятно, что грозным такое укрепление назвать было нельзя. Но лучше такое препятствие против монгольской конницы, чем никакого – решили самураи и стену возвели.

На месте высадки монголов в Японии были найдены и вот такие железные стремена. (Исторический музей в Генко, Япония)

Бои на суше и на море

Новая экспедиция Хубилая была разделена на две армии: Восточную и Южную. Первая была посажена на 900 кораблей и состояла из 25 тысяч монгольских, корейских и китайских воинов и еще 15 тысяч матросов. В июле 1281 г. она отплыла из Восточной Кореи, в то время, как Южный флот, в четыре раза превосходящий по численности Восточный, шел навстречу с ним у острова Ики. Войска Восточной армии вновь высадились островах Цусима и Ики, но ее военачальники решили попытаться захватить Кюсю до подхода Южной армии. Войска монголов вновь начали высадку у северного мыса залива Хаката, но встретились с ожесточенным сопротивлением сил Отомо Ясуёри и Адати Моримунэ. Пришлось им встать на якорь неподалеку от берега. Тут-то они и подверглись атакам легких лодок, на которых к ним подплывали самураи и либо поджигали суда противника зажигательным стрелами, либо брали их на абордаж и… тоже поджигали. К тому же июль в Японии – это самый жаркий месяц и вдобавок – месяц дождей. Из-за жары, сырости и скученности людей на борту запасы продовольствия начали гнить. Это привело к болезням, от которых умерло около 3000 монголов, а боевой дух их упал.

Такэнага Суэаки действует на море. («Мёко сюрай экотоба», музей Кунайтё, Япония)

«Ветер духов приходит на помощь!»

Только в середине августа корабли с Южной армией вышли в море и тоже направились в сторону Кюсю. Но тут в ночь с 19 на 20 августа на корабли завоевателей опять напали легкие суда самураев и нанесли им потери. А 22 августа началось то, что сами японцы впоследствии назвали камикадзэ — «божественный ветер» (или «ветер духов») — тайфун, который разметал и потопил 4 тысячи кораблей и вызвал гибель 30 тысяч воинов. Фактически Южная армия после этого как боевая единица перестала существовать.

Правда, Восточный флот, который находился в это время в бухте Хирато, на этот раз практически не пострадал. Но тут военачальники армий вторжения начали спорить о том, стоит ли в таких условиях продолжать столь неудачно начавшуюся кампанию. Монголы из Восточной армии считали, что ее нужно продолжать, но уцелевшие китайцы, из которых состояла большая часть Южной армии, на это никак не соглашались. Затем один китайский военачальник просто сбежал на уцелевшем корабле в Китай, бросив своих воинов на произвол судьбы. И итоге было решено немедленно уходить от этих недобрых берегов. Таким образом множество воинов, оказавшихся на острове Такасима, лишись поддержки флота и… всякой надежды на возвращение домой. Вскоре все они, то есть и монголы, и корейцы, были перебиты, однако самураи пощадили китайцев.

Хубилай – император монгольской Юань (1215-1294 гг.)

40 лет напрасных мечтаний

Императору Хубилаю подобный исход задуманного им вторжения совсем не понравился, и он еще несколько раз пытался его повторить, но в этом ему помешали начавшиеся восстания китайцев и вьетнамцев. В Корее он даже вновь приказал собирать армию, но среди корейцев началось столь массовое дезертирство, так что от своих замыслов ему пришлось отказаться. Сорок лет Хубилай мечтал о захвате «золотых островов», но мечта его так мечтой и осталась

Документы рассказывают…

Информация о вторжении попала в документы многих храмов и в канцелярию бакуфу. И не просто попала, свитков, где рассказывается о геройских подвигах самураев, по его отображению множество. Дело в том, что в Японии было в обычае требовать от сюзерена, а в данном случае им как раз и выступало бакуфу, награды за доблесть. И самураи отправляли туда послания, где скрупулезно перечисляли все отрубленные ими головы и захваченные трофеи. Не отставали и монахи! Так, один настоятель монастыря написал о том, что молитвами его братии божество их храма с вершины его крыши метало молнии в китайский флот! Вот так появился и этот примечательный документ, дошедших до наших дней и получивший название «Свиток монгольского вторжения» — «Мёко сюрай экотоба». Он был изготовлен для самурая Такэнаки Суэаки, который ожидал, как и многие, от бакуфу Камакуры награды за участие в войне и потому приказал своему художнику отобразить его отвагу в деталях. Рисунок, сделанный скорее всего под надзором этого самурая, исторически очень достоверно изобразил и оружие, и доспехи того времени. В нем описываются оба эпизода этих значимых для Японии событий, но все равно он является важным историческим источником.

Использованная литература:
1. Мицуо Курэ. Самураи. Иллюстрированная история. Пер. с англ. У. Сапциной. М.: АСТ: Астрель, 2007.
2. Стивен Тернбулл. Самураи. Военная история Японии. Пер.с англ. П. Марков, О. Серебровская, М.: Эксмо, 2013.
3. Плано Карпини Дж. Дель. История Монгалов // Дж. Дель Плано Карпини. История Монгалов / Г. де Рубрук. Путешествие в Восточные страны / Книга Марко Поло. М.: Мысль, 1997.
4. История Японии / Под ред. А. Е. Жукова. М.: Институт востоковедения РАН, 1998. Т. 1. С древнейших времён до 1968 г.
5. Stephen Turnbull. The Mongol Invasions of Japan 1274 and 1281(CAMPAIGN 217), Osprey, 2010.

Продолжение следует…